Иерархия и власть в российской мото-субкультуре

Хотя прямых указаний на это нет, очевидно, что был налажен «межсубкультурный диалог» (так как многие байкеры были родом с юга США). Интересен факт, что оформившиеся примерно в одно время с «Ангелами ада» Черные мусульмане имеют идентичную структуру.

Все люди делятся на посвященных («мы») и непосвященных («они»). Новые члены рекрутируются из последних, и начинается все с личного знакомства с членом клуба. Если человек по истечении времени облекается доверием, то он представляется другим членам клуба. На представляющего автоматически возлагается ответственность за действия протеже. Если последний производит положительное впечатление на членов клуба, то ему присваивается статус «support», у нас транслитерированный как «суппорт». Если «суппорт» положительно зарекомендовал себя в клубе, то на общем собрании поднимается вопрос о его принятии в клуб. При наличии у «суппорта» поручителя, вопрос может быть решен положительно и ему присваивается ранг «hang around», у отечественных байкеров он иногда сокращенно называется «хингер». Это низшая из трех ступеней в байкерской иерархии. За ней следует ранг «prospect», механизмы получения высших рангов примерно идентичны. Третья, самая высшая ступень – «member». Из «мемберов» назначаются «офицеры»: президент, вице-президент, казначей, «sergeant at arms», выполняющий функции начальника безопасности и первой инстанции по разрешению споров между членами клуба, и дорожный капитан, который выполняет обязанности по проведению «выездов», организации маршрутов, мест для отдыха, определению необходимых затрат и т.д.

Каждый мотоклуб имеет свою символику – «цвета». Обычно это три цветные нашивки агрессивного содержания, которые пришиваются на спину кожаного жилета. Отсюда в сленге выражение «надеть жилетку», означающее вступление в мотоклуб. Как правило, верхняя нашивка полукруглой формы несет название мотоклуба, нижняя нашивка полукруглой формы – название города расположения, центральная – «мишень» – изображение эмблемы клуба. Они являются не только маркером, отличающим «своих», но и знаками различия. «Хэнгэраунд», как правило, имеет право носить только нижнюю нашивку, проспект нижнюю и верхнюю, «мембер» – все три. Хотя у «Ангелов ада» «hang around» носит лишь маленькую «ненастоящую» нашивку на левом борту жилета, «prospect» получает нижнюю нашивку на спину, а «member» также носит все три. Офицеры носят специальную нашивку с обозначением звания на левом борту жилета. Иногда там же носится нашивка с именем или кличкой владельца. Конвенции о форме, размере нашивок, и прочих деталях между клубами не существует. То есть жилет у байкеров играет ту же роль, что парадный мундир у военных.

Соответственно и отношения в клубе строятся по принципу жесткой иерархии. «Хэнгэраунд» подчиняется проспектам и «мемберам», «проспект» – «мемберам» и все три категории – требованиям устава, офицерам и президенту. Система поощрений и наказаний также выработана под эту структуру.

Основные поощрения – это быстрое продвижение по иерархической лестнице и освобождение от членских взносов. Наказания – исправительные работы, денежный штраф (практикуется крайне редко), временное лишение прав и привилегий и изгнание из клуба. Последнее наказание считается самым серьезным и на байкерском сленге называется «расшить». Имеется в виду, что изгоняемый лишается права носить нашивки с символикой клуба. Более того, сам кожаный жилет, который каждый приобретает самостоятельно, с того момента как на него пришиты «цвета» считается собственностью клуба. Процедура изгнания выглядит примерно так: в помещении клуба проходит общее собрание, если обвиняемый имеет низкий ранг. Если рассматривают проступки «мембера» и тем более «офицера», то может быть назначено собрание только «мемберов», хотя это происходит не всегда. Все допущенные могут выразить свое мнение, в конце полемики высказываются «офицеры», но только «мемберы» имеют право голоса. Если принято решение об изгнании члена клуба, то он немедленно снимает жилет с «цветами», оставляет его и покидает здание клуба.

Не менее специфично организовано пространство.

Не менее специфично организовано пространство. Внешняя территория, на которую не распространяется юрисдикция клуба, зачастую вызывает у байкеров странные эмоции, и групповые выезды по психологическому настрою часто похожи на рейды. Территория клуба, хотя это не прописано в уставах, маркируется, ограничивается, и делится на две части. На «общей» (профанной) части территории имеют право находиться все, имеющие отношение к клубу, в том числе женщины и несовершеннолетние. Самое важное (сакральное) помещение называется «club house». В нем проходят собрания, и свободный доступ туда разрешен только членам клуба – «мемберам», «проспектам» и «хэнгэраундам». Женщины не имеют права входить в «клаб хаус», остальные не члены клуба, имеющие к нему отношение, могут приходить туда только по делу и в сопровождении члена клуба. Жилеты, снятые с «расшитых» членов клуба, также находятся в этом помещении (в мотоклубе «Восточные Ястребы» они были вывешены на стене и были чем-то похожи на снятые скальпы).

Власть в мотоклубах осуществляется в соответствии с иерархической структурой. Главная фигура – Президент, который возглавляет клуб и ведет собрания. В некоторых клубах он имеет право дополнительного голоса. Следующее звено образуют «офицеры», оно может называться по-разному, например, «Исполнительный совет». Несмотря на название, он обладает не только исполнительной, но и законодательной, и судебной властью: может вносить изменения в устав и налагать дисциплинарные взыскания на членов клуба и «суппортов».

Едва ли можно однозначно утверждать, обладает ли властью собрание, или нет. Собрание может быть общим, собранием членов клуба – «мемберов», «проспектов» и «хэнгэраундов», собранием «мемберов» и собранием «офицеров». В двух последних случаях могут приниматься серьезные решения, но при этом так или иначе учитывается мнение президента, который по должности автоматически входит во все подструктуры, и остальных членов клуба.

Субкультура отечественных байкеров может показаться крайне жестокой, но так как она существует в российском обществе, то и в ней жестокость законов смягчается их невыполнением. При явной вторичности по отношению к американской байкерской субкультуре, российская субкультура имеет ряд отличий.

В большинстве случаев она, как ни странно, мягче в обращении с людьми. Прежде всего это заметно по отношению к женщинам. В байк-субкультуре США они делятся на две категории – «chicks» и «old ladies». Первые принадлежат всем мужчинам мотоклуба, не имеют вообще никаких прав, и занимаются, как правило, проституцией, доходы от которой поступают в кассу клуба. Клуб обеспечивает их охрану («крышует»). «Ангелы ада» таким образом, контролируют около 80% проституции в Лос-Анджелесе. «Old ladies» являются долговременными пассиями какого-либо члена мотоклуба, и во избежание путаницы с «chicks», а также в подтверждение статуса и для предотвращения стычек между членами клуба они носят на спине большую нашивку «Property of ...» – «собственность … (имя члена клуба)». В отечественной байк-субкультуре ничего похожего пока не практикуется.

Уровень внутриструктурного «правосознания» среди российских байкеров ниже, чем у заокеанских коллег. Подсознательно все – от «суппортов» до президентов – фривольно относятся к нормам уставов, многие плохо знают их содержание и у всех размыты представления об их правах и обязанностях. Уровень криминала в российской байкерской субкультуре принципиально ниже, чем в США.

Но, несмотря на отличия, участники российской байкерской субкультуры обладают таким же архаическим мышлением, как и байкеры США и Западной Европы. Организация пространства, иерархическая структура, представление о власти и ее осуществлении – сугубо архетипические. Деление людей по принципу «мы – они», три степени участия, круговая порука, деление пространства на «чужое и наше», профанное и сакральное – это яркие проявления наиболее распространенных архетипов. Более того, даже историю субкультуры, которая насчитывает всего около полутора десятков лет, уже пытались «поправить» и «правильно истолковать», в частности, «Ночные волки».

Что касается выбора пути развития байкерской субкультуры в России, то тут сложно давать прогнозы. Внутри самой субкультуры в период 1998 – 2002 гг. полемика шла довольно остро, с применением всех средств, вплоть до физического насилия. Однако, учитывая размер страны, количество людей, расширение рынка сбыта импортных мотоциклов – уже тогда можно было говорить о том, что едва ли возобладает жесткий централистский подход и все мотоклубы – львиная доля субкультуры – будут объединены под «цветами» одного. Даже идея создания Ассоциации байкеров России под эгидой «Ночных волков» далеко не всем казалась успешной.

Положение дел резко изменилось, когда «Ангелы ада» объявили об открытии своего отделения в России (а также в Португалии и в Чили) весной 2003 г. Это стало отправной точкой нового периода в истории отечественной мото-субкультуры. Интересно, что «Хеллсов» в Москве будут представлять те, кто ранее «добровольно-принудительно» покинул мотоклуб «Ночные волки» из-за разногласий с президентом «Хирургом». Лидеры субкультуры «средней руки» понимают, что настал конец господства «Ночных волков», и выжидают. Помещения («клаб хауса») пока еще нет, но, учитывая интерес к России, и возможности «Ангелов ада» можно с большой долей уверенности можно говорить о том, что оно будет построено. И, возможно, будет очень быстро образовано еще одно отделение («чепта»).

Кроме того, существует мотоклуб «Bandidos», не менее мощный, чем «Ангелы ада» и являющийся заклятым врагом последнего. Ранее, как только в какой-то стране появлялось подразделение одного из клубов, в противовес ему очень быстро создавалось подразделение второго. Если в России все будет развиваться по сходному сценарию, то тем более интересно, кто же будет представлять «Bandidos» при кажущемся полном отсутствии кандидатур. Как вариант, возможны представители незаконных преступных сообществ («бригад»), и тогда это будет нечто очень специфическое русское. До этого мотоциклисты криминализировали свои структуры, а криминальные структуры пока никогда не пересаживались в полном составе на мотоциклы. Или же это будет любой мотоклуб, который первым договорится с «Bandidos». При таком раскладе каждый отечественный мотоклуб можно рассматривать как потенциальный «эмбрион славы». Таким образом, сезон 2004 г. станет небезынтересным для людей, интересующихся историей российской мото-субкультуры.

* Ку-клукс-клан (ККК) – тайная политическая организация белых расистов протестанского вероисповедония, враждебно настроенных против других рас (преимущественно негров) и других религий. Создана в 1895 году. Запрещена законом в 70-х годах XIX века., официально распущена в 1944 , но своей деятельности не прекратила. Особенно активизировалась во времена усиления борьбы за гражданские права негров в 60-е годы. Собрания членов организации проводятся тайно, обычно в ночное время. Собравшиеся одеты в белые балахоны, ан головах – высокие заостренные колпаки с прорезями для глаз..

Классический образ байкера ведет свое начало от понятий «outlaw» (отверженный) и «1%». Собственно говоря, все началось в 1947 году, когда после беспорядков на ралли в Холлистере (США, Калифорния), со стороны тогдашнего руководства АМА (Американская мотоциклетная ассоциация), якобы, последовал комментарий, широко распространенный прессой. В данном заявлении было сказано, что 99% мотоциклистов – законопослушные люди и только 1% – преступники, отверженные обществом и нарушающие закон. В дальнейшем именно «1%» стал символом такой «отверженности» и одновременно декларацией протеста и неподчинения ханжеским законам общества, которое повсеместно ущемляло и притесняло американских «неформальных» байкеров, как заведомо криминальные элементы. В 60-е процесс дошел до «горячей» фазы, когда вооруженные полицейские буквально не пускали в города проезжавшие байкерские колонны, арестовывали байкеров по различным поводам, в том числе заведомо подложным, а «отверженные» тоже не оставались в долгу и разнесли пару мелких городков. Пресса в ту пору откровенно демонизировала «отверженных», обвиняя их во всех смертных грехах, от сатанизма, до наркоторговли и убийств. В целом же рычаги прессинга уходили аж на уровень Госдепа, против байкеров были журналисты, судьи и уж тем более благопорядочные работодатели. Поэтому совсем не удивительным было бы выдавливанием «однопроцентщиков» в криминал, что им и так приписывалось. Впрочем здесь как раз уже начинается явное наложение мифов друг на друга и их сочетаний на реальность.

Во-первых, пресса, взяв курс на демонизацию байкеров, вовсе не отказалась от данного образа «отверженных». Даже пресловутый Хантер Томпсон написал своих «Ангелов Ада» с различимым кАлечным криминальным подтекстом: мол, вот они какие страшные для всех, а я их не боюсь и знаю правду. Разумеется, его заслуг в издании этой правды никто не умаляет.

Во-вторых, не стоит обелять и самих «outlaws». Известны десятки, если не сотни задержаний членов западных клубов, в основном по достаточно узкому перечню преступлений: наркотрафик (не путать с торговлей наркотиками), контроль проституции, ограбления, вымогательства, убийства, незаконный оборот оружия и т.п. Откуда известно? Из СМИ, конечно. Но! Задержание – это еще не обязательно преступление. Это не означает, что все байкеры – преступники. Это не означает, что все «1%» – преступники. Это не означает, что все носящие «цвета» – люди, готовые на преступление. Среди небайкеров преступность тоже есть, но никто не крошит батон по этому поводу на цивилов, выделяя их в преступную социальную группу. Однако, преступления имеют место. Между западными клубами случаются войны, с ранеными и убитыми, вспомните хоть события в Квебеке (1994-2002). Криминал? Полторы сотни погибших – это говорит само за себя. Вне всякого сомнения, такие клубы – это организации, ведущие собственную деятельность, которая по мнению соответствующих органов может быть несовместима с законностью. Разумеется, самоогласка здесь вряд ли ожидаема. Байкеры не работают в цивильных офисах, не влившись в систему, которая их отторгла. Поэтому криминальная подоплека вполне вероятна, на каком-то этапе это было даже необходимо для выживания. Если совсем просто, в России тех «отверженных» определенно назвали бы ОПГ, да хоть та же пресса, с подачи соответствующих органов. Здесь хотелось бы особо отметить: информация в обществе о преступной деятельности байкеров – именно продукт прессы. И речь здесь идет не о самих байкерах, а о мифе, этой же прессой и СМИ созданном и распространяемом. Сюда замешаны не только реальные преступления, но и слухи и стереотипы прошлого. То есть, если байкеры большинства этих преступлений не совершали, это тем более миф.

В третьих, все вышеперечисленное – повод и сюжетный хлеб для СМИ и киноиндустрии. Большинство цивилов и даже людей относительно «в теме» черпают сведения о байкерстве именно оттуда. Чем занимается любой закрытый клуб – знают только его мемберы. Остальные смотрят телевизор и кино, читают статьи и слушают рассказы других. Среди них есть как просто потребители слухов, так и пишущая братия. С этих «сведений» берутся сюжеты для нового поколения материала и вопрос о качественности и правдивости просто снимается. Пишутся байки с баек. И происходит то, что и должно происходить: слухи становятся стереотипами, просто потому, что все говорят одни и те же голимые вещи. Пока знающие люди молчат – контора пишет. А байкер становится уже неким выдуманным сказочным собирательным образом, особенно для «социально активного населения».

В случае с Россией вопрос гораздо упрощается просто потому, что байкерству в ней нет и тридцати лет, то есть можно еще на одном поколении отследить процесс формирования движухи, определить, какого рода люди в ней участвуют, какими качествами обладают и откуда они это все взяли. Уже само «взяли» говорит об импорте идеологии. В самом процессе копирования нет ничего постыдного, перенимать опыт полезно и правильно. Но, давайте разберемся, с чего скопировано в самом начале, с чего началось — у нас, не в Америке? С просмотренных западных фильмов, например. Какие-то сведения черпались в той же прессе. Крайне редко – личные впечатления, как это случилось в случае с «Ночными Волками». Но, опять же, начальный толчок идеологии российского байкерства безусловно дала идеологическая машина Запада в виде авторов просмотренных фильмов и прочитанных статей, материалы которых в свою очередь были в достаточной доле как доступны, так и стереотипны, а значит недостоверны. Конечно, они были пропущены сквозь мозговое сито нашего человека, заимствовано было не все подряд, а только подходившее под менталитет и существующие реалии. Но тут уже принципиальная дилемма: или «не все» означает несоответствие нашей байк-культуры западному первоисточнику, или налицо слепое следование имиджу. Опыт лично моего знакомства с байкерами отмел второй вариант.

Существует – как часть легенды, конечно – особая оговорка на тему, что отечественное рокерство 80-х и байкерство – не одно и то же. Если утрировать, то первые – шпана на мотиках, а второе – уже убежденные люди, знающие, что они – байкеры. Первый байк-клуб страны – без сомнения «Ночные Волки». До них были рокеры, а системное клубное байкерство порождено уже НВ. Здесь следует разграничить легенду и реальность. «Ночные Волки» привили более-менее цельную модель, ввели в обиход слово «байкер» и стали первым во всех отношениях байк-клубом. Что есть, то есть. Это вроде бы подмывает сформулированный тезис о том, что толчок байкерству дала идеологическая машина Запада. Конечно, если следовать той же легенде. Но есть факты.

«Байкерские» фильмы в СССР смотрели, находились люди, пришивавшие «цвета» на куртки за несколько лет до появления «Ночных Волков». Названия этих образований писались по-английски, нашивки напоминали классические «цвета» западных байкеров, хотя там не было и намека на «классические» МС. Разумеется, возникает вопрос о том, откуда они это взяли. Ответ мы уже знаем. Вся страна жадно хватала информацию из дыр железного занавеса. Сейчас, возможно, кому-то стыдно это вспоминать, но изрядная часть тогдашней «примажоренной» и «позитивной» московской молодежи конца 80-х носила, к примеру, майки с изображением американского флага и надписью «USA», была некая мода на это… как не так давно на «все путем». Стадный рефлекс. Элементы западной культуры воспринимались как некие открывшиеся знания, признак «несовковости», хавались и усваивались, зачастую будучи романтизируемы как некие образцы самовыражения. Но началось это не в perestroyk’у. Достаточно вспомнить фарцу, «утюгов» и прочих темных личностей, привозящих в страну джинсы, пластинки, журналы. Припомним и первых переводчиков статей, ксерокопии самоучителей по каратэ и подпольно-самопальную озвучку западных видеофильмов, показы которых собирали полные квартиры и мини-видеозалы. Тоже подпольные, конечно. Смотрели фильмы и картинки. Читали. Слушали записи, переписанные с привезенных пластинок. Усваивали новую музыку, новое кино, новую информацию.

Потом, когда это «запретное» хлынуло потоком, в таком процессе усваивания не было ничего нового, все уже началось ранее в неформальных субкультурах. Именно отсюда возникли панки, брейкеры и металлисты. И рокеры, конечно же. Впоследствии это вызвало моду на такую субкультурность, но это была уже мода, массовость, имидж. Но ведь кто-то жил этим «новым знанием» всерьез.

«Ночные Волки» – не первый московский мотоклуб по хронологии. Можно вспомнить, например, «Black Aces» или «Street Wolfs». Однако, это были, скорее, «клубы по интересам», тусовки, то, что называлось «рокерскими бандами», попросту за отсутствием самого статуса байкерства, неоткуда было ему возникнуть. Переняв имиджевые нюансы, парни на мотоциклах, тем не менее, оставались членами общества, воспринимая все это как тусовку и хобби, что убедительно доказывает нежизнеспособность первых рокерских банд. Эти образования исчезли самым естественным образом – уличные хулиганы выросли и занялись делами. О чем, собственно и речь. Неформалы-радикалы 80-х, в том числе и моторизованные, были неким временным явлением, обусловленным сочетанием внутриполитической ситуации в стране и возрастом участников. Точно так же выросли и их уличные враги – любера. Наиболее активных молодых людей частично затребовал криминал, о чем уже снимались отечественные фильмы и писала отечественная пресса.

Есть мнение, что рокеров «задавили» мото-милиционеры, благо парк мотоциклов пополнился мощными моделями, использовавшимися именно для преследования рокеров. Конечно, не сказаться такое не могло, но все-таки рокеры были скорее безвекторным проявлением личной свободы, тусовкой, члены которой все-таки были вписаны в общество системной принадлежностью: работой, учебой и будущим в той же среде. Байкеры же склонны к большей собственной социальности, к общим делам и клубной поруке. Поэтому конец времени рокеров, все же, стоит считать явлением социальным. Конечно, тусовки имеют обыкновение перерождаться и восстанавливаться с новыми лицами, чему яркое доказательство Арбат, где сменилось несколько поколений тусовщиков различной направленности. Но конец рокерства совпал с приходом в страну байкерской идеологии и рокерство ушло в историю уже по причине меньшей выразительности. Понятие «байкер» стало, попросту, более современным, более звучным, более актуальным… и привлекательным, конечно. Байкеры заняли нишу рокеров. Слово «рокер» в значении «мотоциклист» с тех пор применяется именно в историческом аспекте.

Уход в криминал части активной и крепкой молодежи неформальской среды тоже имеет общесоциальную почву: самая драгоценная часть общества — молодежь — оказалась невостребованной. Не стоит заламывать руки и начинать кричать об изначальной преступности неформальных явлений конца 80-х, начала 90-х. Цивилы были ничем не лучше, в криминал уходили разные люди: спортсмены, дембеля, просто «нараенные» качки, потерявшие ориентиры житейской стабильности. Страна начинала свою одержимую пляску жажды денег. Первый стимул относительно сытого тогда еще обывателя — не выжить, а жить лучше, богаче. Как это сделать проще всего? Торговать или жить с «бузиннеса» других. С момента фактической легализации «дикой» уличной торговли мир обывателя окончательно перевернулся, народ буквально стеной стоял в подземных переходах, на вокзалах и торговал всем и вся. Оптовые рынки возникли уже потом, они хоть как-то охватывались чиновниками, что же касается уличных торговцев – это была начальная питательная среда поднимающейся преступности, огромный еще не разделенный рынок. И рынок этот сразу стал разделяться на тех, кто платит и тех, кому платят.

«Ночные Волки» оформились в некую общность примерно в середине-конце 80-х, возникнув из среды неформалов, ходивших на рок-концерты и дравшихся после них с гопотой. Наиболее активные, сильные и стойкие были выделены из толпы, они знали друг друга в лицо, у них было общее место тусовки – Кузня, площадка недалеко от метро «Новокузнецкая». Постепенно они обратили на себя внимание организаторов мероприятий, которые стали приглашать будущих «Ночные Волков» в качестве охраны от той же гопоты. Тогда-то и настала необходимость выделять себя из толпы, были изготовлены первые жилеты, на которых вручную появилась надпись «Night Wolves». Это не были байкеры, это были неформалы, частично рокеры, которые почувствовали необходимость отличать своих в толпе и действовали как единое целое. Мотоциклы имелись, но из них не делалось обобщающего символа. Однако, надо понимать, что подобный род занятий, мягко говоря, связан с постоянными драками, то есть криминален. Появился «gang», пока без «moto».

Вскоре «Ночные Волки», именуемые тогда еще «Хирургией» – сообразно прозвищу их лидера Александра Хирурга – соприкоснулись и с самым настоящим криминалом лицом к лицу, хотя тут безусловно сыграл случай. Тусовка «Хирургии» переместилась к тому времени на Пушку – Пушкинскую площадь, это место было гораздо более суетливым и насыщенным криминальным духом, пожалуй, самое торгашеское в Москве. Торговали в переходах, на тротуарах, именно там открыли первый «Макдоналдс», а стоящий за ним ресторан «Лира» был известным в узких кругах контингентом постоянных посетителей – бандитов. Естественно, столь лакомый кусок не мог пройти мимо сферы интересов уже сложившихся к тому времени ОПГ. Казанские, солнцевские, ореховские – там в свое время появлялись все, по всему городу начинали делить «точки». И, естественно, первыми появились мелкие рэкетиры, вымогавшие деньги у простых уличных торговцев. Среди последних были и неформалы, которые обратились к «своим» за защитой, именно это сыграло свою роль, вовлекая тусовщиков в совершенно новые общественные отношения. Защищая «своих», а заодно и других торговцев,«Хирургия» становилась костью в горле всех преступных группировок, наведывавшихся на Пушку и получающих на орехи раз за разом. Самое забавное в этой ситуации то, что неформалы и бандиты попросту не понимали друг друга! Забивались стрелки, терлись «базары», но бандиты в толк взять не могли, что эти волосатые защищают торгашей, а не обирают, не ходят под кем-то, не делят «точки», не трут рамсы, не крышуются, а только размахивают кулаками, почти из удовольствия. О «Хирургии» пошла слава, как в криминальных кругах, так и среди тех же торговцев, которые стали обращаться к новой группировке за защитой от беспредела, а сам Хирург буквально был ошарашен свалившейся известностью, не известно и поныне, был ли он ей вообще рад, потому что проблем это отнюдь не убавило. В то время Александр был в Германии и приезжал в Россию время от времени. Один из таких визитов стал сильным ощущением, когда в аэропорту его встретили друзья, одетые по полной тогдашней бандитской моде – норковые шапки, дубленки, золотые цепи… Это были уже не те парни в кожанках, дубасящие люберов в парке Горького, они уже пообтерлись, научились таки разговаривать и договариваться, ну и выглядели сообразно статусу нового мира новой страны.

Была ли обновленная «Хирургия» классической ОПГ? Я лично думаю, что это не то слово. Да, она контачила с бандитами, что было – то было. Но в психологической основе единства группировки лежало желание жить свободно, как хочется, а не как велят братки и понятия, были сильны и «неформальские» настроения. Именно поэтому бандиты так и не приняли «Хирургию», будущих «Ночных Волков» за свою масть, а последние не смогли влиться в криминальную среду и раствориться в ней как классическая группировка. Можно долго судачить, были ли бандитами тогдашние «Ночные Волки», но начинать эту тему надо с самого руководства страны. Криминальной становилась сама повседневность. Было все: массовый вывоз самыми высокопоставленными чиновниками цветного металла через Прибалтику, эшелоны танков на продажу, Беловежский сходняк, провозгласивший распад СССР вопреки воле народа на честном референдуме. На этом криминальном фоне рамсы вокруг торговцев носками и газетами на Пушке – возня в песочнице. Занесенная ныне уже песком истории.

Именно Хирург, прибывший из Германии, импортировал впервые идею байкерства в чистом виде. Пообщался там с местными байкерами, поработал охранником в клубе, загорелся идеей и по прибытии поделился со своими: есть де такие крутые парни, ведут свои дела, ездят на мотоциклах, имеют свою стилистическую культуру, свои общества, традиции, отличительные признаки, все по-взрослому. Именно этого новому объединению и недоставало – быть кем-то. Возня с торгашами и братками нравилась не всем, кто-то ушел, кого-то понесло в выпивку, в общем туса начала гнить и неизбежно бы развалилась, наиболее деятельной частью влившись в криминал. Но байкерская идеология стала тем, вокруг чего стоило объединяться. К 1992-му «Ночные Волки», носившие свое имя уже три года, окончательно приобрели все признаки классического «motogang», сменив дубленки на жилеты и переплавив золотые браслеты на байкерские прибамбасы. NWMG стали полноценным байк-клубом и были признаны, в том числе и на Западе. Они нашли свой символ – мотоцикл и были ему верны все последующие годы, отринув дубленки и норковые шапки. Они выбрали путь MG, свой собственный и прошли его как MG.

Историю можно было бы и продолжить, но что было потом, мы уже знаем. Одно можно сказать определенно: «Ночные Волки» были первыми байкерами в России. С них начинали брать пример, независимо от того, становились новые байкерские объединения чептами НВ или нет. А если не брали примера, то уж точно брали в расчет и берут до сих пор. Словосочетание «ночной волк» в середине 90-х было буквально нарицательным и обозначало любого неформала на мощном мотоцикле, обращающего на себя внимание. Одно дело – смотреть «Безумного Макса» и пытаться копировать клоунские фильмообразы западных байкеров, порожденные сценаристами-цивилами, другое – посмотреть на реальных людей, называющих себя байкерами и ездящих по улицам твоего города. Байкерская культура в СНГ началась именно с «Ночных Волков», вряд ли это будут отрицать и их нынешние недоброжелатели.
Можно судачить, кем стали бы эти люди, не будь они байкерами, но как бы то ни было, идея и взгляды ее носителей нашли друг друга. Мотопробеги, клабхаусы, Байк-Шоу – это было уже потом и более-менее известно. Именно потому об этом здесь рассказывать вроде незачем. Мы поняли, как все сложилось и возникло, как люди стали теми, кем стали. Почему они MG. То, что было потом – уже следствие.